Да, все семьдесят лет - со слезами на глазах. Завтра - 22 июня. Наверное, не один век нужен, чтобы оплакать России такую чудовищную потерю своих детей. У тиранов - политические игры и амбиции, а Родина расплачивается за это народной кровью. И за то Господь спрашивает с тиранов на Страшном суде. А погибшим в Вышнем мире уготована более счастливая судьба, чем земная. В юности меня потряс тот факт, что в Советском Союзе после войны почти не осталось мужчин 1923 - 1924 года рождения, тех, кого призвали в первые месяцы Великой Отечественной совсем юными, необученными, неопытными. Память об этом как-то постоянно прорастала во мне, и позже родилась эта песня, "Лето сорокового". Шесть лет назад я написал сценарий семисерийного художественно - документального фильма "Город военного детства". Он основан на воспоминаниях наших родителей, детство и юность которых прошли в городе Горьком военного лихолетья. Фильм и сейчас показывают по ННТВ перед 9 мая. В одной из серий я спел эту песню, это моя дань тем, кто стали совершеннолетними в Великую войну.
Лето сорокового.
Мы с тобой играли вместе в удивительном оркестре,
И оркестр назывался – мир.
Воздух был тугим и полным, голос пел легко и звонко,
В парке – джаз, мороженое, тир.
Над курносыми носами мы фуражки примеряли,
Плечи поднимали высоко.
Надо ж, веку – ровно сорок, век двадцатый, веку – сорок,
Над губами – только молоко.
Мы с тобой стояли рядом у решетчатой ограды,
На дворе твоём по ветру хлопало бельё.
Лето грело и смеялось, нам до взрослых оставалось,
До любви нам оставалось ровно только год.
Мы в семнадцать – генералы, лишь мундира не хватало,
Шпаги и коня.
Но подсолнухи чернели, будто солнца обгорели,
Будто юных опалила уже близкая война.
1988
